Они прибыли в полдень. За несколько минут до их прибытия в деревню прибежали гулявшие в поле мальчишки и предупредили всех. Впрочем, предупреждение мало чем могло помочь. Все жители были зарегистрированы в базах данных, и базы эти у конвоя имелись всегда. Вот и теперь в деревне воцарилась не паника, а тяжкое уныние. Когда конвой показался за поворотом, вся деревня, как было положено, собралась на главной и единственной площади. Впереди стоял старейшина и, придав лицу безразличное выражение, смотрел на гостей.
Конвой состоял из десяти воранеров. Впереди шёл гладиатор, очевидно, возглавлявший этот отряд. Следом шли трое ветеранов и шестеро стражников. Все были вооружены, и любому было понятно, что этого отряда хватит на десятки таких вот безоружных деревень.
Конвой подошёл и остановился. Гладиатор подошёл к старейшине и без всяких приветствий сказал:
‘Двадцать пять человек. Жду десять минут, потом выбираю сам’.
Разумеется, в деревне давно была выработана система, составлена очерёдность, чтобы избежать такого вот «выборосамия» со стороны конвоя. Двадцать человек, понурые и хмурые, вышли вперёд.
‘Я сказал двадцать пять, - ледяным голосом повторил гладиатор. – Осталась минута’.
Никто не мог сказать ему, что он не умеет считать, не рискуя стать двадцать шестым. Старейшина огляделся в поисках пропавших пяти человек, которых он, как и всех, знал в лицо. Троих он нашёл сразу, и под его суровым взглядом они вышли из толпы. Четвёртого отыскал спустя мгновение, и тот тоже вышел, однако тут же бросился к гладиатору.
‘Пожалуйста, возьмите меня в учёные, пожалуйста! – взмолился он. – Я буду бесполезным солдатом, но я очень люблю науку! Хотите я покажу вас свои чертежи? У меня столько идей, я могу принести много пользы если…’
Гладиатор прервал его самым бесцеремонным образом – ударом кулака в лицо. Брызнула кровь, и незадачливый учёный упал на землю под хохот стражников и ветеранов. Они видели и раньше такое неоднократно.
‘Учёные – тупые бездельники, - выплюнул гладиатор. – Тебя научат быть полезным солдатом. Будешь прослойкой’.
Стражники и ветераны снова заржали. Парень поднялся с земли и, вытирая кровь и всхлипывая, поплёлся к остальным.
‘Время вышло! – объявил гладиатор. – Двадцать пятым возьмём тебя!’ – и тыкнул в самое не понравившееся ему лицо в толпе.
‘Нет! Нет! – закричал молодой воранер. – Оставьте меня здесь, и я раскрою вам тайну о шпионе!’
Повисла гробовая тишина, даже ветераны прекратили смех.
‘О шпионе?’ – медленно, словно по слогам переспросил гладиатор.
‘Да! Старейшина приютил у себя шпиона и отказался сообщать об этом! А потом отпустил его!’
Старик стиснул кулаки и посмотрел в глаза юнцу. Тот не отводил молящего взгляда от гладиатора. А он в свою очередь теперь сверлил глазами старика.
‘Это правда?’
‘Согласно нашим законам я имел право…’
Бах! Кулак снова пришёл в действие, и старейшина грохнулся оземь. Жители отпрянули в стороны.
‘Ты ни на что не имеешь право, - злобно проговорил гладиатор. – Это военный мир, и тут только мы решаем, только мы имеем право! Имели, имеем и будем его иметь!’
Дружный гогот его подчинённых вновь воцарился над площадью.

Коллега, извините за захламливание вашего топика, но...
прекрасно пишете! Респект! Читается на одном дыхании.

^
вотЪ.

Гладиатор резко вскинул голову. Лишь его датчик сработал вовремя, но это всё равно его не спасло. Имея очень слабую защиту, он погиб за один выстрел и упал на землю бездыханным. Стражники и ветераны, явно давно не участвовавшие в настоящем бою, на некоторое время застыли. Следующий выстрел оставил на площади ещё четыре трупа. Оставшиеся в живых стражники бросились наутёк. Но уйти им было не суждено.
Ещё два выстрела догнали их раньше, чем они сумели скрыться хотя бы за поворотом.
Из-за одного из домиков вышел Айвенго. В полном вооружении, голова скрыта шлемом. Толпа некоторое время стояла в оцепенении, затем бросилась врассыпную. Айвенго подошёл к стонущему старику и помог ему подняться. Тот с печальной улыбкой посмотрел на рыцаря.
‘Рыцарь без страха и упрёка, - тихо проговорил старик. – И, как настоящий воин чести, без благоразумия. Ты ведь только что подписал себе смертный приговор’.
‘Мне его подписали Творцы, когда уничтожили Повелителя. Раз я сумел выжить там, то выживу и здесь. А не выживу – так тому и быть. У меня всё равно теперь просто нет никакого пути. И я выбираю этот’.
‘Ладно, пойдём чаю выпьем’.

Айвенго молча пил крепкий горячий чай и с наслаждением чувствовал, как обжигает его горло. Старик сидел напротив и тихо качал головой, глядя на картину на стене. Там был изображён крейсер, огромный и смертоносный. Помня о том, что ему раньше говорил этот старик, рыцарь понял, что это тот самый корабль, на котором он служил. Правда сам факт того, что этот воранер смог вернуться в свою деревню и стать здесь старейшиной его не мог не удивлять.
Старик поднял взгляд на рыцаря. Айвенго вопросительно поднял бровь. Он был уже без шлема, и оружие было убрано в специальный чехол за спиной.
‘Ты ведь погубил всех нас’, - проговорил наконец хозяин дома.
Айвенго нахмурился.
‘Я спас вас. По крайней мере тех двадцать пять человек, которых хотели увести’.
‘Я уже говорил тебе, а ты не понял меня, - вздохнул старик. – Самое страшное, что могут жители сделать Повелителю – это неподчинение. Представь – у него идёт крупномасштабная война, ему срочно нужны войска. Рабочие и инженеры трудятся не покладая рук, добывая ресурсы и делая крейсера, и вдруг оказывается, что на эти боевые машины не хватает людей. А почему? Потому что такая-то деревня отказалась отдавать своих детей военным’.
‘Но ведь отказалось двадцать пять человек! А на крейсер их вон сколько надо, на один только!’
‘Эх, сражаешься ты хорошо, а вот на соображалку туг. Людей не хватает просто потому, что мало деревень. Повелитель это понимает. Но поставь себя на его место! Ему нужны тысячи людей, сотен не хватает, и вдруг посреди всего этого одна из деревень ещё и отказывается людей отдавать. Хотя с точки зрения Повелителя мы только для этого и созданы!’
‘Я знаю стратегию боя, - слегка обиделся Айвенго. – Информация о том, что произошло не дойдёт до Повелителя, потому как всех десятерых я уничтожил’.
Старик опустил голову, и рыцарю показалось, что в его глазах блеснули слёзы.
‘Доложат не они. Доложат другие, которых ты не можешь убить… Доложат те, кого я любил больше всех – мои собственные соседи. Ты же видел, как ради собственной жизни начал сочинять небылицы про шпионов достойный, в общем-то, парень. И разве мы можем судить его? Ради своей жизни человек способен на многое, не только на работу воображения в нужный момент’.
‘На предательство, я бы сказал’, - глухо произнёс Айвенго.
‘Какое тут предательство, - махнул рукой старик. – Я действительно приютил тебя. Я возразил, когда соседи предлагали просто связать тебя и дождаться конвоя. Я отдал тебе всё оружие и позволил уйти. Конечно можно представить меня виноватым, и с какой-то точки зрения так оно и будет’.
‘Ты приютил потерявшего всё странника, - сквозь зубы проговорил рыцарь. – Ты накормил его, напоил и устроил на ночлег, хотя мне нечем было тебе отплатить. Ты не стал допытываться, кто я, хотя имел на это право. Да, я сам тебе всё рассказал, но ты имел полное право не верить мне. Ты поверил, ты увидел во мне то, во имя чего я живу. Вот как ты представляешься мне!’
Айвенго на последней фразе даже вскочил из-за стола и ударил по нему ладонью. Стол заскрипел и покачнулся, а чай вылился ему на руку. Рыцарь сказал нечто, что мы приводить не будем, после чего вытер руку скатертью.

^
Аданаро, составь расписание сеансов %)

Свободное творчество расписания не имеет

а скоро продолжение

‘Твоё мнение здесь очень мало что решает, - ответил старик. – Решает мнение каждого отдельного человека, а затем мнение Повелителя. И я уверен, что тот самый молодчик, который назвал тебя шпионом, уже бежит со всех ног в Убежище. Так что этой деревне осталось недолго жить…’
‘Ты хочешь сказать, что из-за меня здесь всё уничтожат? Не бывать этому! Крейсера сюда не прилетят, другие корабли тоже, они только в космосе да в реке туннельной драться умеют. А танки и пехоту я раскидаю, не сомневайся’.
‘Я не сомневаюсь. Но дело не в этом. Сядь-ка обратно’.
Айвенго вновь сел за стол и с вниманием посмотрел на собеседника.
‘Подумай и ответь – почему ты решил вступиться за нас? Я не верю, что ты такой тупой, - тут старик усмехнулся и подмигнул, - что не понимал или по крайней мере не чувствовал, что ни к чему хорошему это не приведёт…’
Рыцарь хотел сразу ответить, но старик предостерегающе поднял палец. Айвенго некоторое время молчал, размышляя.
‘Наверное… - произнёс он наконец. – Я хотел сразу сказать, что я вмешался потому, что поведение конвоя было бесчестным и свинским, и я не мог этого вынести. Наверное поэтому. Но ещё и потому, что я помню свою деревню. Там все были… не знаю… свободными что ли. Все сами строили своё будущее в этом мире, вырастали теми, кем хотели вырасти. А у вас я увидел страх и безысходность. И рабство. У нас всегда спрашивали, кем человек хотел работать, и давали ему эту работу’.
‘Если бы твоего Повелителя не уничтожили и ты тоже выжил, то со временем увидел бы, что твоя деревня повторила бы путь нашей. От свободы к рабству’.
‘Но свободу можно вернуть! – с жаром воскликнул Айвенго. – Повелитель силён и непобедим, но и ему совершенно не нужны мёртвые земли. Без людей он сможет строить разве что дома, и те буду пустыми!’
‘Не будут! Люди захотят жить. И будут жить, хотя бы и для войны’.
‘Дома уничтожать! Уничтожать раньше, чем там появятся люди!’
Старик обеспокоенно посмотрел на рыцаря.
‘Ты потерял Повелителя, родину, дом, а вместе с ними и цель в жизни. Но хвататься за первую попавшуюся соломинку – это не дело. Цель нужно искать осмысленно, и при этом…’
‘Осмысленнее некуда, отче! Меня учили, что честь – главное, что достойные люди должны жить достойно. Я вижу тебя, мудрого старика, в положении раба, которого безжалостно бьют подонки типа того гладиатора, который как человек и в подмётки тебе не годится. И исправление такого положения – разве не это цель достойная рыцаря?’
‘Цель должны быть осуществимой. Иначе она бессмысленна’.
‘А вот тут мы с тобой расходимся, - впервые за всё время улыбнулся Айвенго. – Ради подобной цели и умереть не страшно. Пусть цель не будет достигнута, но смысл от этого не потеряется. Я умру в борьбе, а может и одержу победу, это никому неизвестно, но я буду бороться!’
Старик внимательно посмотрел ему в глаза. Там был огонь, способный расплавить сталь. И этот огонь было не переубедить.
‘Твой выбор, - просто сказал он. – Можешь остаться у меня на ночлег’.
‘Благодарю, отче, но теперь, когда я уничтожил конвой, оставаться у тебя значит подвергать тебя лишней опасности. Здесь много мест, где можно схорониться. Спасибо тебе за всё. Пожелай мне удачи в бою’.
‘Желаю тебе удачи в жизни. Желаю тебе найти достойную цель, которую ты мог бы достичь, а не погиб в бессмысленной и бесполезной борьбе’.
Айвенго кивнул, одел шлем, активировал броню и вышел из дома. Старик молча смотрел ему вслед и качал головой.

^
@f здесь могла быть ваша реклама"

хачу и баста!

Да чё бы те хотелось больше всего ??.

да расказ ушарный я зду продолжения

Дальнейшая судьба рыцаря в этой деревне и её окрестностях была очевидна, и любой не самый одарённый глупостью житель понимал это. Айвенго ушёл из деревни, и сначала многие думали, что насовсем. Ведь так поступил бы любой благоразумный человек. Но у рыцаря теперь была цель, и благоразумие в эту цель не входило.
Через день после уничтожения конвоя на закате в деревню прибыл другой отряд. Старейшина, который несмотря на завладевший им страх встречал солдат, с удивлением увидел один танк, двух гладиаторов и десятерых стражников. В Убежище не поверили в рассказ жителя, и подтверждением тому было то, что двое стражников вели его в цепях. И в деревню разбираться прислали столь малый отряд. При этом танк и пятеро стражников остались за пределами селения, а гладиаторы и остальные подошли к старику.
Но ни сказать, ни накричать, ни ударить они никого не успели. Айвенго был рыцарем чести, но знал и тактику боя. Увидев, что враг осмелился разделиться, он ударил по тем, кто остался на дороге. Напор его был столь стремителен и яростен, что стражники полегли за два первых выстрела. Танк устоял перед огнём и нанёс ответный удар. Но броня рыцаря была сильнее брони танка, и через некоторое время, когда враги обменялись десятками выстрелов, танк взорвался. Только теперь остальные пехотинцы выбежали из деревни, но уних уже не было шансов, и Айвенго без промедления обратил их в пепел.
Старик крикнул ему что-то, но рыцарь уже исчез. Он не хотел подставлять деревню, не понимая, что после такого она уже была обречена.
Следующий отряд прибыл лишь через неделю. На этот раз здесь было десять танков, пара десятков гладиаторов и трое рыцарей. Лёгкую пехоту на этот раз даже не прислали, поняв, с чем имеют дело. Старик, глядя на это, обречённо качал головой. Его, на удивление, не тронули. Возможно, потому, что на этот раз с ним разговаривали рыцари. Наказание они ему предрекли, но ничего не сделали. Главный приказ у них был относительно другого человека.
Айвенго не смог бы долго скрываться на незнакомой местности, да он и сам это понимал. Враги отправляли патрули по два танка и пять гладиаторов, оставляя в деревне только рыцарей, и эти патрули медленно, но верно приближались к поимке чужака. Поняв это, Айвенго сделал то, чего от него не ждал никто, кроме разве что старейшины. Он атаковал рыцарей в деревне.
Бой был очень красив. Айвенго стрелял из-за одного из домов, рыцари поливали его троекратным огнём, и очень скоро дом загорелся. Жители с воплями убежали, а он, наоборот, тихо забрался внутрь. Броня защищала его от жара, а шлем от дыма, стрелять он прекратил.
Рыцари окружили дом и хотели взорвать его, но Айвенго резко выпрыгнул наружу и в упор всадил весь заряд своего оружия в одного из врагов, и тот осел на землю бездушной кучей металла. Включилась перезарядка, но она занимало несколько секунд, и воин приготовился к смерти. Но вместо смертельных волн огня на него полились парализующие. Он даже не успел удивиться, и потерял сознание.

Интриган

^
(место для рекламы)
ку-уу-ул %)